Дневник В. Ф. Одоевского 1859-1869 гг. "Текущая хроника и особые происшествия"
1861 год

1861 год

1 января

Никак не мог добиться уничтожения листа в передней - приходящие обижаются - говорят: "стало быть князю противно и имя наше видеть?" Что прикажешь делать?

3 января

Окончил 1-й том Сперанского и в 6 часов отправил к бар. Корфу. - Принужден снова отнестись к частному приставу о понуждении Антоновского очистить квартиру.

10 января

А все таки Антоновского не могу выжить из Музеума. В этих маленьких обстоятельствах всего очевиднее это бессилие властей на законное дело: частный человек не боится жить насильно в чужом, да еще казенном, доме и полиция ничего не может сделать.

14 января

Отправил к бар. Корфу большую тетрадь из 2-го тома Сперанского.

18 января

В Ученом комитете председательствовал. Валуев отказался от Ученого комитета под влиянием общего говора о том, что ему нельзя оставаться в министерстве и быть независимым секретарем в Комитете министров.

Неелов назначен исправляющим должность директора сельского департамента возобновляемого. Общая боязнь членов комитета, чтобы не назначили Шульгина председателем.

Толки о Балабине: одни говорят, что его отправляют в Мадрид из Вены по интригам австрийской партии - так, чтобы в Вене остался Будберг-протестант и советник посольства Кнорринг (из протестантов обратившийся в папизм); другие, что потому только, что Балабина по чину нельзя сделать послом. - Общее мнение очень взволновано и сильно негодует против меры в пользу Австрии. Обвиняют кн. Елену Кочубей, рассказывают о записке к ней кн. [А. М.] Горчакова, оканчивающейся словами: "toutes les ambassades sont a vos pieds" {Все посольства - у ваших ног.}.

Потулов мне рассказывал:

В пензенской гимназии был акт, один из учителей читал речь о сатире в России в XVIII веке; разумеется, он должен был цитировать Кантемира и между прочим стихи вроде следующих:

Или вот, что ища чин архиерейский достати

Свой конский завод раздарил некстати.

Архиерей Варлаам осердился и обиделся, и после акта стал говорить попечителю гимназии, что его пригласили да и обругали. Шум. Схватились перечитывать речь и не нашли ничего в ней зловредного. Варлаам пуще обиделся. Возвратясь домой, он позвал к себе одного из семинаристов побойчее и велел написать ответ на речь. Семинарист отказался, говоря, что разделяя вполне мнения автора речи, не может писать про него. Варлаам изломал об его спину свой архиерейский посох; в тот же день и служка его был с расквашенной рожей до крови. В воскресенье в своей церкви Варлаам сказал проповедь, где предал анафеме все современное направление.

19 января

комитета, и что я отнюдь не обижусь тем, что он ниже меня чином. Но Зеленый сказал мне, что это невозможно - и кажется на мою долю выпадет чаша председательства.

22 января

Никитенко просил моего содействия по "Народной Газете", им же проектируемой.

Берх [Берг] мне рассказывал, что после войны его первое дело было восстановить торговое судоходство. Он тотчас собрал представителей торгового сословия и спросил, сколько им нужно. Они просили миллион. Он дал им по 40 р. на тонну - с 2% и рассрочкою платежа. Теперь купеческих судов больше, нежели до войны и все построены на американский образец. Паскевич в Варшаве дал ему эту мысль; принявшись прежде всего, после покорения Польши, за раздачу денег для поддержки земледелия. Берх говорил, что до него не было ни одной на финском языке школы в Финляндии. В Земледельческом обществе дозволил употребление обоих языков: шведского и финского. Завел финские литературные журналы. Шведов всего 200 тысяч на 2 миллиона финнов.

Мой разговор с Ник. Мих. Смирновым: "Racontez mo? ce que vous avez commis a Jambourg - je veux avoir le coeur net la dessus" {"Расскажите-ка мне, что вы учинили в Ямбурге - я хочу совершенно точно знать обо всем этом деле"}. Тут он рассказал мне происшествие в Итовской волости иначе, нежели как в письме, ходившем по городу, которое он называл клеветою; что крестьянам были сделаны возможные внушения, но что они отказались решительно выбирать себе старост, прибили волостного и проч., - но наконец объявил, что во избежание драки между солдатами и крестьянами, он вошел в их кружок, спрашивал, понимают ли они по-русски, и что они отвечали просто: не хотим, что повторил и (подошедший к нему крестьянин, которого Смирнов ударил кулаком в рожу и тем заставил его стать на колени, и что затем вся волость встала на колени и бунт был усмирен. "Vous aviez tort, сказал я, de punir les gens sans jugement", Смирнов расхохотался: "Vous jugez comme un poete {"Вы были не правы... наказывая людей без суда..." - "Вы рассуждаете, как поэт"}, эдак в администрации нельзя, разве лучше было бы убить 20 человек?" - "Да! - cказал я, - лучше предать их суду и если так будет по приговору суда, то приговор и исполнить, как бы он жесток ни был". - "Это все поэзия". - "De plus vous ne deviez pas vous meme faire l'office de bourreau". - "Vous allez beau dire - и слушать не хочу - je considere cela comme la plus belle action de ma vie" {"Во всяком случае вы не должны были исполнять сами обязанности палача. Что бы вы там ни говорили, я считаю это лучшим поступком в моей жизни"}. Окончание нашего разговора происходило уже в сенях, уходя он прибавил: "et vous approuvez la calomnie repandue par Chrouscheff" - "Non, отвечал я, je n'approuve aucune calomnie, mais aussi je n'approuve pas votre action telle, que vous la racontez" {"А вы одобряете клевету, распространяемую Хрущевым. - Нет... я не одобряю никакой клеветы, но я не одобряю и того, что Вы мне рассказали о своих действиях"}. Он уехал.

23 января

Был у меня Лобанов, весь расстроенный, ею госпожа Горнинкова требует его в деревню в должность старосты, выкупа его дочерей и пр.

24 января

[Н. П.] Игнатьев (наш посланник в Китае) рассказывал, что когда англо-французские войска оставляли Пекин, то китайское правительство велело открыть ужаснейшую пальбу из пушек - но на другой стороне города, чтобы не услышали союзные войска, и чтобы уверить, с другой стороны, народ, что варваров победили и выгнали из Пекина.

28 января

У бар. Раден - Рубинштейн, Штуббе и я. Наш разговор о вульгаризации искусства. Первою заседание Государственного совета по крестьянскому вопросу Старик [К. В.] Нессельрод говорил: "e'est de ce jour que commence notre semaine de Passion" - "Semaine des passions" {"С этого дня начинается наша страстная неделя" - "Неделя страстей".}, прибавил гр. Соллогуб.

Мнимое видение Д. В. Путяты, о чем столько вздорных толков, состояло в следующем, как жена Путяты рассказывала моей жене: от сильного мороза в кабинете Ростовцева стали щелкать рамы, мебель, полы; рассказывая об этом, они сказали, точно как будто Яков Иванович там ходит. - Из этого вывели, что Яков Иванович действительно ходит, что даже Путята его видел, даже говорил с ним, что Ростовцев поручил ему сказать свое мнение по крестьянскому вопросу и проч., проч. Плантаторы прибавили, что и о том, что должно опасаться Константина Николаевича!!

1 февраля

Был у меня Панаев прочесть из своих записок, что касается до меня и просить, позволю ли я? Я согласился.

2 февраля

У бар. Корфа - над Уставом о крестьянском вопросе - у них заседания каждый день - он совершенно измучен.

Соллогуб с вечной своей неоглядчивостью завел между дамами: Веригиной и еще не знаю какою, речь об эманципации. "Tout est consomme aujourd'hui - on nous exproprie - l'exasperation est a son comble" {"Все теперь кончено - нас экспроприируют - негодование достигает предела".}. "Барятинские, Орлов-Давыдов носы повесили и проч. т. п. "Il у avait exasperation plus grande, quand on a exige des nobles un diplome universitaire" {"Негодование было гораздо больше, когда у дворянства потребовали университетский диплом"}, сказал я. "Уж ты, пожалуйста, не говори" - вскричал Соллогуб. - (Обращаясь к Веригиной) "Figurez vous, madame, voici le gentilhomme de la plus incienne race, un Ruriks, qui est un democrate rouge - mais c'est le monde a l'envers". - "Je ne suis ni rouge, ni democrate, mais je comrends un seul souverain, et pas vingt mille"... "Vous voulez done une monarchie democratique?" {Представьте себе, сударыня, вот дворянин древнейшего рода, Рюрикович, и он - красный демократ. Ведь это же светопреставление. - Я ни красный, ни демократ, но я признаю лишь одного повелителя, а не двадцать тысяч... - Значит, вы хотите демократической монархии?}. "Я не понимаю этих слов по-русски - переведи, сделай милость"... "Tu ne comprends pas се que c'est l'aristocratie? {Ты не понимаешь, что такое аристократия?}. Переведи сделай милость, это слово по-русски" - "Дворянство", сказала Веригина... --"Дворяне были дружинники, жившие при дворе великих князей - не более"... - Но что ж можно в таком деле объяснить женщинам... Соллогуб нес чепуху, нес ее громко... ces dames m'ont pris en horreur {Я внушил ужас этим дамам.}. Вот и все тут.

3 февраля

1-е заседание Государственного совета по крестьянскому вопросу было 28-го января; 2-е в понедельник 30-го, 3-е - в середу. Никаких сведений верных получить не мог. Говорят только, что в первое заседание государь говорил (без тетради) прекрасную речь, где обозрел весь ход этого дела. Догадались ли записать ее? - Говорят, что голоса разделились на 17, с которыми согласен государь, на 20 и 8. Но мнение каждой стороны мне неизвестно - все толки противоречат и ничего определенного нельзя из них вывести.

Крестьянский вопрос уже произвел свое моральное действие: благородное русское дворянство подвизается, заговорило пока на французском диалектике sur les convictions la dignite politique, sur les droits, sur la necessite d'une bonne presse...{Об убеждениях, политическом достоинстве, о правах, о необходимости хорошей прессы...}, т. е. точно Хлестаков - я, говорит, и почитать, и пописать, и проч. Панина честят на чем свет стоит за то, что он перешел на другую сторону, а на него то и была вся надежда; достается Ланскому, Блудову, Чевкину, а героями считаются: Анненков, Абрам Норов и Клейнмихель. Пророчат преставление света, - и маленький бунтик сделал бы их вполне счастливыми.

Противная комиссии партия, говорят, старается продлить срок переходного состояния с 2-х на 9 лет.

Не удалась; слава твердости царя; замышленное коварство продолжить барщину, чтобы потом - авось - не удержат ли ее совсем или не произойдет ли от того бунтика - было, говорят, отвергнуто государем, несмотря на 36 голосов.

Нашлись 7 человек, которые просили оставить хоть одну частичку вотчинного права: разрешать и запрещать браки.

Вот наши консерваторы. Говорят, что m-me Kalergi говорила {Далее до конца записи в подлиннике по-французски.} "я слышу со всех сторон, что надо быть консерваторами, а в то же время говорят, что дороги у нас ужасны, правосудия не существует, администрация только и делает, что грабит - так неужели хотят сохранить (conserver) это все?". Она же говорила: "мне говорят со всех сторон, что надо быть умеренными, но я вижу, что все умеренные взбешены до крайности".

7 февраля

У Юсуповой (матери), у Устиновой - разговор о крестьянском вопросе - я просил ее вспомнить наш разговор лет через пять, - когда все землевладельцы разбогатеют больше нынешнего.

8 февраля

Сегодня я был молодцем. Поутру проверил весь отчет сумм Музеума, успел выспаться до обеда, обедать у вел. кн. Елены Павловны в 6 ?, сыграть с ее высочеством в шахматы, переодеться во дворце, поспеть на свадьбу к гр. Армфельдту (где жена была посаженною матерью) и дев. Бильдерлинг, и возвратиться дамой к 9 ? часам, условленному времени с Панаевым и Неверовым. Был и Полторацкий. Вспоминали разные подробности старины о Пушкине и Белинском, который до 1842--1843 был самым горячим приверженцем монархических начал.

10 февраля

Кн. Черкасский приезжал прощаться и найдя, что некоторые из 17-ти томов Редакционных комиссий у меня еще разрезаются, обещал всюду рассказывать, что они все у меня были неразрезанные.

11 февраля

Антиредакционисты патриархи полагали разрушить всю экономию работы Комиссии, введя правило о том, что если помещик отдает 6-ю часть земли крестьянам даром, то они не имеют уже более ничего требовать м дело решится между ними навсегда. К чрезвычайному их удивлению и удовольствию вел. кн. Константин Николаевич и гр. Блудов предложили им заменять 6-ую часть 4-ою; патриархи согласились, радуясь, что им удалось провести такую штучку, но великий князь прибавил в редакции: "если на то будет согласие крестьян". В таком виде правило прошло единогласно. Неизвестно: утвердит ли государь.

12 февраля

На обеде у Лубяновского гр. Орлова-Денисова рассказывала мне, что ее бабушка была при Екатерине II-й и не знала грамоты, но приносила ей бумаги по камешкам, которые на них лежали. Так, императрица ей говорила - принеси мне "бумаги из-под красного камешка, зеленого, синего и проч.

13 февраля

Говорят, что в Варшаве стреляли против толпы бунтовщиков.

14 февраля

Полторацкий - с известием, что моя статья против кн. [П. В.] Долгорукова не может здесь быть напечатана.

17 февраля

Напечатано в газетах от СПБ генерал-губернатора, что 19-го никаких правительственных распоряжений по крестьянскому делу обнародовано не будет. Народ спокоен.

18 февраля

В "Северной Пчеле" объяснительная статья о том, что обнародование, должно надеяться, будет в дни молитвы и поста.

19 февраля

Все спокойно. Никто и не думает шалить. Предосторожности всех удивляют - они беспричинны. В народе опрашивают: что это такое отмечают? - Цветы вокруг монумента Николая I-го произвели вообще неблагоприятное впечатление. Народ говорит, что деньги попустому тратят - он только с этой точки зрения посмотрел на это дело. В среднем сословии насмешка, как всегда: на радости что ли, что умер - говорят в чиновническом кругу. В верхних слоях об этом молчат, но жалуются, что суета полиции, приказание дворникам не спать лишь наводят народ на мысль, что можно побунтовать, что все слухи происходят от глупых шпионов, которые несут всякий вздор, чтобы угодить начальству и удовлетворить его опасениям и проч. и проч.

20 февраля

Все спокойно. Объявление "Северной Пчелы" (сегодня с поправкой: "в 7-й год царствования", вместо - "в 7-е царствование") успокоило, ибо многие поняли так, что освобождение вовсе отменяется.

Говорят, что графу Амурскому предлагали Варшаву и что он отвечал: лишь в таком случае, si le gouvernement renie celui qui a ordonne de tirer {Если правительство отступится от того, кто приказал стрелять}. Одного дворника, который выпивши сказал: "ну, теперь выпьем за волю" - высекли. Один дворник [на вопрос], зачем их призывали в полицию, отвечал, что говорили 19-го не бунтовать, а отложить до поста.

Извозчик опрашивал, - что это, батюшка, значит - нам волю дают, так зачем же бунт заказан?

26 февраля

Приехал из Варшавы Камарницкий [Карницкий], говорит, что кн. [М. Д.] Горчаков показал много спокойствия и присутствия духа. В прокламации он обещает отыскать виновных - следственно дело не об одних жителях, но и о тех, которые бросились с нагайками на случайно проходившую похоронную процессию (не Гроховскую, а какую-то частную) и избили духовных лиц. Так в газетах. Прибавляют, дело весьма понятное: когда народ стал бросать в казаков камнями и грязью, казаки отступили и в народе поднялся хохот; обиженные казаки принялись за пистолеты, сперва выстрелили на воздух, а при напоре народа в народ. 4 человека убито - много израненых. - Говорят, что для погребения этих убитых Паулуччи, прежний любимый народом обер-полициймейстер просил кн. Горчакова поручить ему одному (avec deux pompiers? {С двумя пожарными?}) быть в толпе, но запретить полиции вмешиваться. Все прошло спокойно. Говорят, что Паулуччи снова сделан обер-полициймейстером.

27 февраля

Гр. Матвей Юрьевич Виельгорский рассказывал {Далее, до слов, "что всего любопытнее", в подлиннике по-французски.}, что у одной дамы сын - негодяй (кто - не хотел назвать); несколько дней тому назад отправился ночью в комнату к горничной (крепостная), невеста одного из лакеев (тоже крепостной). На следующий день лакей пошел к молодому человеку сказать, что если он попробует пойти еще раз к его невесте, то ему не поздоровится; девушка отправилась к мамаше сказать ей то же самое. Мамаша пожаловалась в полицию, попросив отправить одного в одну деревню, другую - в другую (значит - разлучены) по пересылке, - предварительно наказав обоих... что и было исполнено в точности. Что всего любопытнее, не то, что эдакое у нас делается накануне освобождения от крепостного состояния, - но что единственный комментарий на это в салонах: "cela montre combien 1'esprit des domestiques est montel" {"Это показывает, как обнаглела прислуга".} - господи, спаси люди твоя. Впрочем, это не люди.

3 марта

Вольфоон рассказывал мне, что он было принялся увещевать Бакунина отстать от той нелепой партии, где он ораторствовал в Саксонии. Бакунин благодарил его, но напомнил ему сказку Пугачева в "Капитанской дочке", и прибавил, что в случае, когда у него будет власть - он его непременно повесит, ибо находит, что такие либеральные филантропы с добрым и благородным сердцем всего более портят их дело; что дело социальное принадлежит не одному поколению, но двум, из коих одно должно все существующее разрушить, а другое устроить; что первое и не знает и не хочет знать, чем должно заменить старое; что его дело есть лишь разрушить.

5 марта

Великий день манифеста. На радости я велел принести шампанского и с гостями пил здоровье государя, его сподвижников кн. Константина Николаевича и Елены Павловны.

Толкуют, что манифест по слогу не совсем понятен для народа. По-моему тем лучше - пусть народ углубится в него. - Русский способен углубиться - со временем вполне выразумеется и лучше переварит.

то Лубяновский сказал ему: я уступаю принадлежащее вам место, но позвольте мне сказать то, что я хотел выговорить: я счел бы долгом для Сената выразить при сем торжественном деле благодарность государю императору. Это предложение было принято единодушно всеми, кроме Безобразова, который по окончании присутствия говорил окружающим: "вошли мы вельможами, выходим - мужиками". Он ошибся - надлежало сказать: вошли мы ослами, выходим идиотами. Nous sommes entres imbeciles, nous sortons cretins.

По городу ходят эпиграмматические стихи: "Плачь дворянства" - но никто не знает целого стихотворения.

11 марта

В Английском клубе по случаю баллотировки. Предложил собрать по подписке что-либо для капитала в пользу немощных дворовых на основании ст. 33 Положения о дворовых. Уговорил подписать: кн. Оболенского, Штиглица, Фелейзена, сенатора Ремерса, гр. Зубова и еще двоих - всего нас 8 человек. Гр. Орлов-Давыдов и Веневитинов отказались, говоря, что у них есть свои дворовые, коим должны помогать - я им напомнил помещика, который во времена Общества посещения бедных говорил, что у него самого - 3 000 бедных. Я подписал 10 р. - чтобы никого не стеснить, если каждый из 400 членов подпишет по стольку же, то будет 4 000 р.

12 марта

Работа прибавилась у меня и - бедность тоже! Как свести концы с концами? Продам мои сочинения за что дадут; особливо как по переводе Музеума в Москву останусь не при чем.

Государю народ подносил хлеб-соль. Считают, что было до 30 тысяч на площади. Кричали: "ура" - бросали шапки, - коляска государя едва могла подвигаться.

Вольфсон ждал в крепости два часа, чтобы только увидеть государя, которого он никогда не видал.

16 марта

Абаза рассказывал: некто г. фон-Брин, генерал-лейтенант, недовольный своим поваром, потребовал в полиции, чтобы он был наказан: он к обер-полициймейстеру - тот сослался на "Положение" 19 февраля 1861 года; "но ведь еще два года остались, в которые можно наказывать", отвечал почтенный генерал-лейтенант. К счастью, оказалось, что этот повар был не его крепостной, но какой-то его двоюродной сестры, следственно жил по паспорту и мог отойти от него; иначе он был бы наказан.

18 марта

На годовом обеде Английского собрания бар. Фридрикс [Фредерике] (старшина) сказывал мне, что предложение мое пролежало 8 дней и потом было снято. И любопытно, и характерично.

28 марта

Говорят, Серова посадили под арест за то, что прервал концерт Лазарева.

В Синоде разногласие по поводу христианства и современности. Аскоченский с Загоскиным подействовали на архиепископа Григория и "Православное Обозрение" готовы были запретить. Архимандрита Феодора отставили. "Домашняя Беседа" произвела большой скандал во внутренних губерниях. В действии Синода задет и Филарет московский. Любопытно будет видеть, как этот тонкий человек в этом случае будет действовать.

События Польши тревожны. Тут явно рука Луи Наполеона. А у нас безлюдье. Мы опоздали. Теперь поляки будут требовать конституции полной, дадут, будут требовать отделения; дадут и это - потребуют отделения до Смоленска. Одно спасение: - славянский союз под покровительством русского царя. Il faut isoler la Pologne {Надо изолировать Польшу.}.

1 апреля

Любопытное и верное замечание вел. кн. о действии [нрзб.] вопросов на духу на народ. Спрашивают: "не ешь ли скоромного?", а никогда: "помогаешь ли ближнему?"

4 апреля

Ужасная статья в "Северной Пчеле" против Соллогуба и Вяземского и всех, кого нынче обвиняют в аристократическом происхождении. Реакция понятная. Преувеличенно, но многое справедливо. Безусловного порицания в стихах Соллогуба на всю новейшую литературу оправдать нельзя. Новое поколение деятельнее прежнего - и талантливее. Я предупреждал Соллогуба, что его лишенные фактического основания стихи вместо умиротворения произведут общий взрыв негодования законного. Он меня не послушал.

У Серова на гауптвахте нового Адмиралтейства - застал его за партитурою - толковали мы об "Isolino [Tristan] und Isolda" Вагнера, которую ни я, ни он не понимаем.

6 апреля

Веймарн, приехавший из Витебска, сказывал, что латыши в числе 2 000 человек не хотели верить манифесту и когда в толпе начали раздаваться: он переодетый, сорвите с него эполеты, свяжем его по рукам и по ногам и представим государю, некоторые начали подбирать каменья. Тогда Веймарн сказал: первый, кто бросит камень, будет расстрелян. Тогда он выбрал, 35 человек, которых тут же высек, - и все успокоилось. Все это хорошо, но почему 35 человек? Почему не 34, и не 36? Почему именно эти 35 человек признаны более виновными? Почему к этому случаю не применены правила Полевого уложения, если бы даже решением суда кто был бы приговорен и к смертной казни? - Гр. Кейзерлинг твердил: qu'il faut etre ferme {Что надо быть твердым.}. Я заметил, qu'avant tout il faut etre juste et legal, et puis ferme {Что прежде всего надо быть справедливым и законным, а затем уже твердым.}.

В Комитете общественного здравия настаивал на необходимости наконец что-нибудь делать.

Лемсон рассказывал мне, что какое то происшествие в том же роде было на фабрике Ольхина; но ему нельзя во всем верить.

16 апреля

Слухи, что Константину Николаевичу дали 250 тысяч и даже 30 тысяч совершенный вздор. У него 60 тысяч дефицита.

22 апреля

Моей статьей: "Зефироты" воспользовался какой-то спекулянт, издал ее, перепечатав почти всю и прибавив сцену купцов, собирающихся послать в Америку за зефиротами и показывать их в Петербурге. И политипаж сделали. Назвал он по своему прибавлению: "Зефироты и Зевороты" (вместо "Ротозеи"?) - Панаев первый известил меня об этой спекуляции.

Жена, возвратясь от обедни в министерстве внутренних дел, привезла мне известие, что Сергей Степанович [Ланской] более не министр, а на место его Валуев. Это должно сделать большую переборку во многих должностях. Сергей Степанович уже три раза просился в отставку - которая явилась только теперь. - У бар. Корфа, который ничего не знал. Щекотливую статью в биографии Сперанского он свез к государю, иначе нельзя было.

24 апреля

Журнал "Рассвет" (в пользу евреев) в Одессе напечатал статью о Шавельской истории младенцев. Гр. [А. Г.] Строганов призвал к себе издателя и сказал ему: "знаете ли, что если одну ночь спокойно не усну, то я и вас, и ваш листок уничтожу". - "Так как я не желаю лишать сна ваше сиятельство, - и отвечать за это - то я предпочитаю лучше теперь же прекратить мой журнал". - И "Рассвет" больше не выходит.

Бобринскому дали 3 миллиона для поправления дел. Демидовы просят лотерею, против которой восстает гр. Блудов и Чевкин.

Недавно здесь остановили 3 или 4 воза ружей, которые некоторые из здешних студентов поляков хотели отправить в Варшаву.

27 апреля

Говорят, что самые недовольные из офицеров Прусского и Австрийского полков, ибо принадлежат к мелкопоместным. Но ведь о них же подымали? чего ж им еще?

30 апреля

У Сергея Степановича последний министерский вечер. Собрание довольно любопытное: новый министр Валуев, оба гр. Шувалова, Иван Матвеевич Толстой, Ливен, Суворов (остзейский генерал-губернатор), Смирнов, [Н. А.] Милютин, Жданов, Варнаховский, кн. Вяземский, сенатор Гильфердинг, Баумгардт, Шидловокий, бар. Фредерике и мы с женою. Настоящая панихида, на которую пригласили и докторов покойного и гробокопателей.

На место Валуева - Корнилов (московский губернатор); про него уже сложили следующую фразу: une de ces mediocrites si recherchees a present {Одна из тех посредственностей, которые теперь в такой цене}. Министром народного просвещения называют: Литке, Левшина, [П. А.] Муханова (варшавского), бар. Корфа; с другой стороны говорят, что гр. Блудов не останется более полугода главноуправляющим II отделения.

Фрейлина Эйлер видела Дурасова, возвратившегося из внутренних губерний, который ей сказывал, что везде все спокойно, все довольны и даже оценили выкупную систему, - но что нелепые слухи именно о тех местах, где он был, увеличивались лишь по мере приближения к Петербургу,

Получил от бар. Корфа известие, что мне дан четырехмесячный отпуск и годовое жалованье - по крайней мере долги уплачу.

13 мая

Нелепейшие толки о бумагах Хрущева, куда вмешали и вел. кн. и гр. Эммануила Сиверса. Дело все в том, что как Хрущев сделал нелепые покупки в последнее время, то в доме не осталось ни гроша. Лидия Хрущева никогда домашними делами не занималась, а в эту минуту и не могла. Вел. кн., бывши у ней, присоветовала ей пригласить кого-нибудь pour debrouiller ses affaires {Чтобы привести в порядок ее дела.}, и между прочим назвала гр. Эммануила Сиверса, как друга семейства. В это время была у Хрущевой Ольга Бибикова. По приглашению Хрущевой приехал через несколько дней гр. Сиверс и по просьбе отобрал думские и сенатские бумаги от писем, уже связанных в пакет. Это видела жена гр. Димитрия Толстого, врага Хрущева. Из всего этого выползла нелепейшая история, что будто у Хрущева найдена переписка с Герценом, что вел. кн., в этом участвовавшая, испугалась, послала Сиверса взять эту переписку и сама затем поехала и чорт знает что; что Тимашева об этом спрашивал сам государь, что Тимашев сказал, что он не мог в это дело вмешаться, ибо тут замешана особа императорского дома, и за это получил отставку, что государь с тех пор не ездят к вел. кн., а в светлое христово воскресенье даже не присел у нее (государь просто не застал вел. кн. - она была у императрицы), что она едет на два года в чужие края, чтобы дать время заглохнуть этому делу. Ай да господа реакционеры - честно работаете языком.

21 мая

Павел Муханов (варшавский) приехал в Петербург, был у меня с визитом, не застал и оставил карточку; я сделал то же (он жил у Демута). 21-го на Каменном острове встретив его, я тотчас узнал и юказал ему: "Муханов!" - он отвечал "Одоевский!", - вспоминал прежнее время, т. е. тому лет 35. "Vous avez ete chez moi, moi - chez vous. Il faut que nous nous voyons - et сausоns" {Вы были у меня, я у вас. Нам надо увидеться и поговорить }. Этим наш разговор и кончился.

В церкви я сказал Николаю Муханову: "что вы такое творите с университетом? Не наделайте бед". - "Ничего не делаем", отвечал он. "Ну, слава богу, - а то я слышал, что вы там какие-то аристократии изобретаете". - "Только мундиров не будет". - "Тем лучше - да растворите настежь двери - как в Библиотеке; прихода всякий, читай или слушай".

30 мая

Вел. кн. заставила меня по-французски ей сокращать записку К[авелина] о крестьянском вопросе, что я исполнил прескверно, и от усталости и от того, что едва успел пробежать ее.

10 июня

Выехали в 9 часов утра в Ронгас. Со всеми остановками, двумя таможнями, русской и финляндской (!?) - на последней, прописывая подорожную, спрашивали у моего Фридриха: что значит гофмейстер? - Je voudrais voir la mine de Friderick a cette question {Хотелось бы мне видеть физиономию Фридриха при этом вопросе}. Мы приехали в Выборг в 3 ? ночи; следственно всей езды было 17 ? часов - двумя часами более, нежели я предполагал. Ночевали у Мотти. Толстиус, Алексеев, Никонен. - Губернатора нет в Выборге - я ему оставил две мои карточки.

17 июня

Едва разобрался с моими книгами и бумагами. - Пора работать - сколько еще приготовительной работы! - Прочитывал собранные мною материалы, накопившиеся и записанные на скоро мысли.

18 июня

четверг конференция у Адлерберга - Ваше присутствие необходимо.

19 июня

Вследствие телеграмма я бросил мое леченье, работы и поехал в Выборг, где ночевал, чтобы завтра с утра ехать в Петербург. Такие вещи только со мною случаются; с 1846 года я истощаю тщетно мое красноречие изустное и письменное о мерах для сохранения Музеума. 16 лет меня водили. Теперь, когда в 3 года раз я выпросил 4 месяца для отдыха, для леченья, для устройства моих дел, тогда находят нужным заставить меня, больного старика, ехать тотчас же, как будто дело идет о смерти и жизни!

21 июня

Отправился в Царское село, прождав Исакова до 3 ч. Бар. Корф принял меня a bras ouverts {С распростертыми объятиями.}, и все семейство с невыразимым радушием, устроили мне ночлег.

В Царском селе - в 11 поехал с бар. Корф на конференцию о Музеуме к гр. Адлербергу, которая была в три этажа. 1-й - гр. Адлерберг, бар. Корф, [Н.] Муханов, я и Исаков о сдаче Музеума. 2-й - гр. Адлерберг, Корф и я - о чиновниках Музеума, о коих я просил, чтобы им сохранили содержание до приискания места и 3-й - гр. Адлерберг и бар. Корф - обо мне. С Исаковым мы приехали в вагоне в Петербург и обедали с ним в Английском клубе. Вечером я работал над записками о Враском и других чиновниках.

Бар. Корф принял во мне участие с истинно дружеским радушием. И гр. Адлерберг спрашивал его: "что мы сделаем с кн. Одоевским?" Довольно трудный вопрос, на который и я не знаю, как отвечать. Мое главное дело сделано: Музеуш обезопасен от верной и неминуемой гибели. А со мною, что будет, то будет; авось не останется втуне моя 16-летняя должность верной собаки при Музеуме. - Хотелось бы мне в Москву - нет при нашей скудности никакой возможности жить долее в Петербурге. Nous viellissons et nous nous ruinons {Мы стареем и разоряемся.}.

30 июня

По некоторым обмолвкам (здесь подчеркнутым) этого сумасшедшего листка можио догадываться, что он написан под влиянием партии помещиков, недовольных решением крестьянского вопроса; род интимидации с целью заставить правительство обратиться вспять, хитроприкрытой будто бы общим согласием и соучастием всех "образованных классов"... - Ошибки против языка, галицизмы и неловкие обороты показывают, что листок сочинен плохим грамотеем и не привыкшим писать по-русски {Написано на обороте прокламации "Великорусс;" Nо 1 - см. воспроизведение ниже на стр. 177.}.

Наслаждался чтением "Домашней Беседы" господина Аскоченского - прекурьезная вещь. Не знаешь, чему удивляться: наглости, бесстыдству, сознательному невежеству или тому, что вся эта торгашеская ложь прикрывается религиозными цитатами. Издатели: плут Аскоченский, вор Башуцкий и пара помешанных: Загоскин с Бурачком.

14 июля

Читаю Щапова "Русский раскол и старообрядство" - какое однако ж сходство с принципами "Домашней Беседы".

19 июля

20 июля

Начал читать "Физиологию" Рудефорда. - Каких долгих отдельных трудов стоило проследить каждую минуту зародышного развития от ячейки до совершенного возраста - чтобы составить материал для этой чудной истории - еще есть люди, которые смеются над микрографом, сидящим за ячейкою! --Тому 30 лет такая книга была бы невозможна.

22 июля

Революция в доме - люди, узнавши, что здесь трудно доставать прислугу, просят прибавки жалованья или отпуска, особенно Петр, отличающийся прескверным аттестатом, несмотря на увещания его жены.

Странное положение финляндской полиции, особенно в отношении к приехавшим с русскими паспортами. Они не имеют права предупреждений.

26 июля

Работал над Сперанским и кончил.

27 июля

30 июля

Сегодня мне минуло 57 лет; не думал я прожить так долго. - Потрудился я на моем веку - а сколько еще недоделанного осталось. Благодарю бога, что память еще не слабеет, хотя сила на работу уже не та, а, главное, сердце не черствеет; сужу потому, что доброе меня трогает, гадкое гадит, умное интересует.

31 июля

Читал "Гришу" Печерского. Удивительно хорошо, - но как эти талантливые господа пишут наспех. Едва начал и кончил; а у других разглагольствие; Жорж Занд справедливо заметила, что русские писатели не понимают l'economic de l'ouvrage. {Не ощущают пропорций.}

Читаю спор Чернышевского (в "Современнике") с "Русским Вестником" о Токвиле. Дело в том, что они оба не правы. У Токвиля действительно не достает ясности, сколько помню, но книга его интересна.

21 августа

Пробежал связку запоздавших газет. Американские происшествия превосходят всякое вероятие. Пенсильванские волонтеры оставили поле сражения при начале битвы при Болл-Роне [Булль-Руне] потому только, что истек срок их 3-месячного обязательства - и сражение было проиграно. Если это не выдумка Мак-Довело [Доуэля], чтобы прикрыть свою неудачу - то это просто псевдо-бентамиты. А еще на меня нападали за "Город без имени!".

[12 октября]

1861 - сент. 25 - 26 - октябрь

Об этой истории столько разноречащих слухов, толков, апофегм, легенд, эпиграмм, - что не знаешь, чему и верить.

Наибольшее число обвиняют гр. Сергея Строганова, подавшего мысль не принимать студентов без платы (по бедности) более двух на губернию. - Здесь полагают начало всему происшествию. Это распоряжение оскорбило и публику, и студентов. К этому присоединилось распоряжение гр. Путятина о закрытии сходок, на коих между прочим студенты собирали между собой деньги для беднейших товарищей, занимались библиотекой и прочими своими делами. Эти сходки бывали публичные в зале университета, часто в присутствии ректора и в них ничего предосудительного не было. - Они закрылись по мысли гр. Путятина придать университету совершенно школьный характер, - потому что так в Оксфордском, основанном английскими лордами, где при каждом студенте тутор, у каждого студента три-четыре комнаты и где каждый вносит до 3 000.

Следствием этих идей было бы у нас усиление, или, лучше сказать, искусственное образование сильной аристократической партии, столь несвойственной ни духу, ни условиям России и, сверх того, самой опасной для монархического правления.

был открыт лишь дворянам. Император Николай отвечал: "не могу взять на свою совесть запретить кому-либо учиться".

Не знаю еще, что было поводом закрыть университет, но известно, что он был закрыт без предварительного о том извещения студентов. Когда они пришли по обычаю на лекции, их встретил полициймейстер Злотницкий [Золотницкий] с объявлением, что впуск запрещен. "От чего"? спросили студенты. - Об этом спросите у попечителя". (Попечителя Филипсона не было в это время в университете). Студенты отправились чрез Невский проспект, как говорят, весьма чинно, с портфелями под мышками, по два в ряд, не позволяя себе даже громкого разговора; когда они подошли к Владимирской, их окружили солдаты и отвели в крепостные казематы.

Остальные товарищи (знак, что не 2 тысячи шли по улицам) собрались снова, говоря, что взятые не больше их виновны, и потому желают, чтобы и их подвергли той же участи.

Теперь - 12--14 октября, говорят, в крепости до 300 человек.

Озлобление в публике большое и против бездействия Путятина и Филипсона, и против излишней деятельности [П. Н.] Игнатьева и Паткуля.

отсутствием государя, чтобы обратить чисто домашнее университетское происшествие в государственное дело, произвести искусственную революцию и спасти отечество.

Говорят, что много студентов изранено прикладами; но это неправда; солдат ударил прикладом по голове лишь кандидата Лебедева (вышедшего из университета) и который, идучи в Академию Наук к Веселовскому, попался тут нечаянно, - остановившись или остановленный толпой - Лебедев взят в крепость.

Между народом распускали слух, что это бунтуют молодые помещики, потому что государь освободил крестьян.

Говорят, Бистром кричал солдатам: вы этим барчатам спуска-то не давайте.

Когда Плаутину стали говорить, что студенты бунтуют, он отвечал: я видал бунты и революции; бунтуют с криками и с оружием в руках, а эти шли просить.

могли действовать иначе, - audiatur et altera pars {Выслушаем и другую сторону.} - здесь в отношении к обеим сторонам; но одно верно: слава богу, что все это и в Петербурге и в Варшаве явилось после уничтожения крепостной зависимости. Тогда бы история была другая. Верно и то, что ни Филипсону, ни Путятину не следовало отсутствовать. Не уж-ли они побоялись комков грязи? Грязь, полученная на исполнении своего дела, не беспечит.

Озлобление в публике сильное. На юбилее полка, где Паткуль прежде был полковым командиром, офицеры при чем сделали складку в пользу студентов до тысячи, и настоящий полковой командир первый подал тому пример.

Говорят, что наследник сказал про действия Путятина: он, кажется, забывает разницу между управлением корабля и управлением университетом. Говорят, что [С. Г.] Строганов был в отчаянии от этого замечания.

Говорят, что в "Искру" были присланы стихи о каком-то бродяге, где между прочим было, что следует:

И бить его, и гнать его (Игнатьева).

Так же был следующий стих:

Бьет по морде, под лопатку-ль (подло Паткуль).

Ценсор догадался и не пропустил; а легко он мог пропустить - нескоро заметишь. Так трудна и даже невозможна ценсура.

13 октября

15 октября

Сегодня в газетах об отдаче под суд офицеров, принимавших участие в беспорядках студентов.

19 октября

После тоста государю, провозглашенного бар. Корфом и принятого с неподдельным энтузиазмом, Паткуль, приглашенный к завтраку учредителями, посмотрев на часы, сказал: пора мне ехать навстречу государю, и уехал. Из этого происшествия в городе вывели такой толк, что будто тост был принят холодно и что Паткуль сказал: я не могу дальше оставаться с такими людьми. Так в публике раздражено расположение все толковать в тревожном смысле. Прекрасный рескрипт государя лицею, который бы так хорошо теперь пришелся, был прочитан неожиданно для всех и, говорят, весьма невнятно принцем Ольденбургским, так что большая часть присутствующих его не слыхала (завтрак на беду был в разных комнатах). Отсюда новые толки, что принц рассердился на будто бы холодный прием присутствующими этого рескрипта. За тем будто бы лицей дает бал в субботу, чтобы сделать благодарственную манифестацию. Уж эти манифестации! Дать бы умам успокоиться, депутации было бы достаточно. Как не знают, что в тревожное время всякая манифестация может, смотря по составу толпы, вызвать противоположную. {Все это пустая городская болтовня. Принц Ольденбургский читал очень внятно и уехал лишь потому тотчас лее по прочтении рескрипта, что спешил в Совет с самого приезда [Прим. В. Ф. Одоевского]}

Сегодня был развод - государь говорил с офицерами - и говорят, между прочим, сказал: у меня много неприятностей, - но я их забываю, находясь посреди моей гвардии. Я знаю, что хотели вас заставить нарушить верность, но я знал заранее, что этого не случится.

25 октября

Мнение бар. Корфа об университетах рассматривается, говорят, завтра в четверг в Совете министров (об уничтожении звания студентов и об открытии университета). Валуев так мне рассказал свою точку зрения: "Вопрос таков, что нельзя решить его, не подвергнув всех сторон обсуждению какого-либо комитета специалистов. Нет нужды распространить университетское образование, когда нужно расширить средние школы. Огромное число студентов делает невозможным действительные экзамены на выпуск с аттестатами. Оксфордский университет с туторами, избираемыми самими студентами, дело полезное. Классическое образование произвело всех великих государственных людей Англии. Из физиков не было ни одного действительного государственного человека. Если нет у нас средних деятелей, - то от того, что нет начальников, которые бы умели ими распорядиться".

Говорят, появилась третья прокламация "Великорусс", напечатанная ручным станком.

Сегодня государь приехал на пароходе в Петербург, говорят, для присутствования в Совете министров по университетскому делу.

8 ноября

Получил при милейшей записке от бар. Корфа отношение гр. Адлерберга 8 ноября No 5044 - о назначении меня сенатором в Москву. Отвечал бар. Корфу и возвратил отношение.

9 ноября

Арбате, другая на Поварской, за которыми надобно ухаживать.

15 ноября

Писал к Н. Ф Павлову о том, что мое участие в его газете связано с допущением в нее статьи в пользу Соллогуба.

19 ноября

Существование Путятина, как министра просвещения, производит в публике самое неблагоприятное впечатление; чему помогает выход в отставку Делянова, Воронова, [нрзб.] des professeurs. Говорят про Путятина, что он - пюзеист, и раз сказал: очень прискорбно, а нечего делать, надобно же кончить тем, что покориться папе.

"Independance Belge" пишут, что он рассказал судьям: я был крепостным, и в детстве видел, как секли моего деда за то, что мешал барину изнасиловать его дочерей - с тех пор я поклялся в вечной ненависти дворянству. 19 февраля 1861 года умиротворило меня; но действия дворянства снова возбудили мою желчь и вот отчего я пред ваши.

Говорят, Бакунин убежал из Сибири и через Амур и Японию едет в Лондон, о чем Герцен объявил в каком-то журнале.

Говорят, в иностранных газетах напечатан какой-то адрес весьма умеренный, но толкующий о конституции.

Я сказал бар. Раден {Далее, до конца записи, в подлиннике по-французски.}: "не отравляйте мне этих мгновений; я нахожусь сейчас в блаженном состоянии ревностной святоши, которая подсчитала количество постных супов, проглоченных ею, и надеется быть вознагражденной таким же количеством жирных колбас; колбасы она не получит - это наверное - но это не разрушает ее блаженства. Я знаю, что Москва наскучит мне, как и все; но по крайней мере ничто не может нарушить блаженства, которое меня охватывает, когда я освобождаюсь от тысячи цепей, сковывающих меня в Петербурге".

24 ноября

Суворовым о Думе и Комитете общественного здравия {Далее, до слов "мы считаем копейки", в подлиннике по-французски }. - "Уверяю вас честью, - сказал я ему, - и скажите об этом государю, что нет ничего и не может быть ничего, кроме как добра от Думы". - "Вы знаете, что возражали против 750 человек членов Думы" - "Это иллюзия, это только на бумаге, собирается не больше двухсот человек и таким образам почти всегда, недостает людей для различных комиссий, необходимых вследствие разнообразия дел, подлежащих рассмотрению; а вы знаете, что в таком роде службы, который не дает ни жалования, ни наград - единственное средство заставить людей работать, это иметь возможность разделить работу между многими лицами. На мой взгляд Дума - единственное учреждение в Петербурге, которое работает добросовестно. На нее нападают за то, что она мешает хоть сколько-нибудь воровать". - "Ч[евкин] резко выступал против нее". - "Я этому охотно верю. Мы считаем копейки, а он вдруг наваливает на город издержки в 400 и 500 тысяч, коих употребление можно судить по тому, как ремонтируется самое здание Думы и вообще городских строений. Je sais que je me mettrai sur le dos tout le monde, - mais n'importe, - je ferais mon devoir" {Я знаю, что восстановлю всех против себя - но все равно - я исполню свой долг.}.

У Рибопьера, чтобы узнать, когда я могу благодарить государя.

Я бы желал иметь возможность сказать государю следующее. Участь всех государей и великих мер, ими предпринимаемых, это то, что эти меры бывают не вполне понятыми. Может быть полезно, чтобы в толпе были люди, могущие ее вразумить; но такое дело может быть доступно такому человеку, которого нельзя обвинить в честолюбии, ибо он променял положение более блестящее на долю скромную и трудовую. Я смею думать, что вашему величеству я буду полезнее в Москве, нежели в Петербурге.

Вечером у вел. кн "Enfant prodigue" {Блудный сын.}, сказала она, повторяя сказанное поутру. Я сказал вел. кн. {Далее, до конца записи, в подлиннике по-французски.}: "Если вам угодно уделить мне пять минут, я сумею объяснить вам, почему я покидаю Петербург". - "Ни пять минут, ни больше не смогут убедить меня - говорите!". - "Ваше высочество, пожалейте меня, но не порицайте. Я покидаю Петербург не без сожаления; но я чувствую, что слабею - и физически, и морально. Я чувствую на себе влияние петербургской атмосферы и как все петербуржцы, я утрачиваю понимание России. Мне надо почерпнуть силы на родной почве". - "Вы полагаете, что в Москве вам это удастся?" - "Отчасти, но меня будут посылать и в провинцию". - "С вашим здоровьем это очень тяжелый труд". - "Да! Но я сумею вынести это - и надеюсь быть полезным. Вы знаете, что Россия движется всегда скачками, - я не могу объяснить себе, куда она скачет сейчас; из Петербурга этого не видно". "Да, это правда! - Вас назначили в уголовный департамент, вы будете там полезны". - "Я предпочел бы гражданское ведомство, - но все равно". "Вы не просили об этом". - "Я никогда не прошу что бы то ни было и исполняю то, что мне поручено - я постараюсь изучить уголовное право".

2 декабря

"Современника"; вредит ему какой-то Ведрин, которого "Современник" распушил.

5 декабря

Читал "День" --что за пустоголосица! ни одной живой мысли, а лишь славянофильское риторство и французская игра словами.

[14 --16 декабря]

Говорят, что вел. кн. Константин Николаевич на просьбу Путятина рассказать ему все происшествия, отвечал, что по занятиям принять его не может и в то же время другого адмирала (при Путятине же) пригласил на завтра к себе. Опять заговорили о Головкине для министерства просвещения.

своим отъездом в Москву!!. Этого я не ожидал!} Любопытно знать, в чем они тут видят тонкость, и предвидение чего?

17 декабря

Все говорят о замещении Путятина Головниным, но все так рады этому и так боятся, чтобы разговоры об этом не помешали совершению этого изменения, что говорят шопотом, приговаривая: "только не рассказывайте об этом, чтобы не повредить".

26 декабря

Губернских врачей теперь назначают губернаторы. Прежде это было делом Медицинского совета и департамента; в результате - 200 ваканций по городам, ибо департамент не назначал ни единого без взятки, а взятка была высока. Департамент же жаловался на недостаток врачей в России. Теперь по городам нет ни одной ваканции. Вот еще пример, каким образом, преступный частный интерес - домашняя кастрюлька - может отразиться в целом государстве в виде общественного бедствия.

30 декабря

В дворцовой зале на репетиции Русского музыкального общества. С репетиции я прошел к вел. кн. - читала она стихи Некрасова и рассказывала с удивлением, что Блудов не признает его поэтом. Вел. кн. напомнила, что было время, когда Пушкина и Вяземского считали за hommes dangereux {Опасных людей}.

31 декабря

Вечером у меня: кн. Львова, Эйлеры брат и сестра, M-lle Staal, Рубинштейн, меньший Веймарн, Мальцев, Опочинин старший, Рейц, [нрзб.] Ермаков, Баумгардт, Булычев.

- мне соль, для просоления московского Сената, лекция по теории невероятности и розга на Муму.

Вот и остался 1861 год, кажется, с 1862 для меня, начнется новая жизнь, менее мятежная и больше мне останется времени для моей внутренней жизни.

Примечания